Так устроились дела в собственной Руси. Между тем Святослав Ольгович с малою дружиною прибежал в Чернигов и послал спросить у двоюродных братьев, Давыдовичей, хотят ли они сдержать клятву, которую дали пять дней тому назад. Давыдовичи отвечали, что хотят. Тогда Святослав, оставя у них боярина своего Коснятка, поехал в свои волости уставливать людей, то есть взять с них присягу в верности, сперва в Курск, а потом в Новгород-Северский. Но как только Святослав уехал, Давыдовичи начали думать втайне от его боярина. Коснятко, узнав, что они замышляют схватить Святослава, послал сказать ему: "Князь! думают о тебе, хотят схватить; когда они за тобой пришлют, то не езди к ним".

  Давыдовичи боялись, что теперь Ольговичи, лишенные надежды получить волости на западной стороне Днепра, будут добиваться волостей черниговских, и решили соединиться с Мстиславичем против двоюродных братьев. Они послали сказать Изяславу: "Игорь как до тебя был зол, так и до нас: держи его крепко", а к Святославу послали сказать: "Ступай прочь из Новгорода-Северского в Путивль, а от брата Игоря отступись".

  Святослав отвечал: "Не хочу ни волости, ничего другого, только отпустите мне брата"; но Давыдовичи все настаивали: "Целуй крест, что не будешь ни просить, ни искать брата, а волость держи", Святослав заплакал и послал к Юрию в Суздаль: "Брата моего Всеволода бог взял, а Игоря Изяслав взял; пойди в Русскую землю в Киев, помилосердуй, сыщи мне брата; а я здесь, с помощию божиею буду тебе помогать".

  В самом деле Святослав действовал: послал к половецким ханам, дядьям жены своей, за помощью, и те прислали ему немедленно 300 человек. В то же время прибежал к нему от дяди из Мурома Владимир Святославич, внук Ярославов. По смерти Святослава Ярославича в Муроме сел брат его Ростислав, а в Рязань послал сына своего Глеба; это уже самое распоряжение обижало сына Святославова Владимира, который, не получив, быть может, и вовсе волостей, прибежал теперь к Святославу Ольговичу. Вслед за ним прибыл в Новгород-Северский и другой изгнанник - Иван Ростиславич галицкий, который носит название Берладника. Молдавский город Берлад был, подобно Тмутаракани, притоном всех беглецов, князей и простых людей. Иван также находил в нем убежище и дружину.

  Между тем Давыдовичи спешили кончить дело с опасным Ольговичем; по словам летописца, они говорили: "Мы начали злое дело, так уже окончим братоубийство; пойдем, искореним Святослава и переймем волость его". Они видели, что Святослав употребит все средства для освобождения брата; помнили, что и при жизни Всеволода Игорь с братом не давали им покоя, требуя Чернигова и волостей его, и сдерживались только обещанием Киева и волостей заднепровских; а теперь что будет их сдерживать?

  Отсюда понятна раздражительность Давыдовичей. Они стали проситься у Изяслава идти на Святослава к Новгороду-Северскому. Изяслав ходил к ним на съезд, где порешили - Давыдовичам вместе с сыном Изяславовым Мстиславом, переяславцами и берендеями идти к Новгороду-Северскому. Изяслав сказал им: "Ступайте! если Святослав не выбежит перед вами из города, то осадите его там; когда вы устанете, то я с свежими силами приду к вам и стану продолжать осаду, а вы пойдете домой".

  Давыдовичи отправились к Новгороду, стали у вала и два раза приступали к двум воротам; бились у них сильно, как вдруг получили весть от Мстислава Изяславича, чтоб не приступали без него к городу, потому что так отец его велел. Давыдовичи послушались, дождались Мстислава, и все вместе пустили стрельцов своих к городу, христиан и берендеев, и сами стали полками и начали биться. Граждане были сильно стеснены: их втиснули в острожные ворота, причем они много потеряли убитыми и ранеными. Бой продолжался до самого вечера, но город не был взят. Осаждающие отступили, стали в селе Мелтекове и, пославши отсюда, разграбили стада Игоревы и Святославовы в лесу по реке Рахне, кобыл 3000, да коней 1000. Послали и по окрестным селам жечь хлеб и дворы.

  В это время пришла весть, что Юрий ростовский заключил союз с Святославом и идет к нему на помощь. Услыхав, что дядя поднялся на него, Изяслав Мстиславич отправил степью гонца в Рязань к Ростиславу Ярославичу с просьбою, чтоб напал на Ростовскую область и таким образом отвлек бы Юрия. Ростислав согласился. Мы видели, что враждебный ему племянник находился у Святослава Ольговича, союзника Юриева и ему следовало вступить в союз с врагами последнего; да и без того Ярославичи муромские едва ли могли быть в дружелюбных отношениях к Ольговичам, изгнавшим отца их из Чернигова.

  Юрий был уже в Козельске, когда узнал, что Ростислав рязанский вторгся в его волость. Это известие заставило его возвратиться и отпустить к Святославу только сына Ивана. Когда тот пришел в Новгород к Святославу, то последний дал ему Курск с волостями по реке Сейму. Как видно, Ольгович решился не щадить ничего, отдавать последнее, лишь бы только удержать в союзе Юрия и с его помощию достигнуть своей цели, освободить брата.

  Отдав половину волости Юрьевичу, Святослав по думе бояр своих попробовал еще раз разжалобить Давыдовичей и послал священника своего сказать им: "Братья! Землю мою вы повоевали, стада мои и братние взяли, хлеб пожгли и всю жизнь мою (все имение, все животы) погубили: теперь вам остается убить меня". Давыдовычи отвечали по-прежнему, чтоб оставил брата. Святослав на это отвечал также по-прежнему: "Лучше мне помереть, чем оставить брата; буду искать его, пока душа в теле".

  Давыдовичи продолжали пустошить волости Ольговичей. Взяли сельцо Игорево, где он устроил себе двор добрый; было тут в погребах наготовлено много вина и меду, и всякого тяжелого товару, железа и меди, так что нельзя было всего и вывезти. Давыдовичи вeлели все это покласть на возы и потом велели зажечь двор и церковь св. Георгия, и гумно, где было 900 стогов. Потом, услыхав, что Изяслав Мстиславич идет к ним на помощь из Киева, они пошли к Путивлю и приступили к городу, пославши сказать жителям: "Не бейтесь; клянемся св. богородицею, что не дадим вас в полон". Но путивльцы не послушались и крепко бились до тех пор, пока пришел Изяслав Мстиславич с силою киевскою; тогда путивльцы послали к нему сказать с поклоном: "Мы тебя только дожидались, князь, целуй нам крест". Изяслав поцеловал крест и только вывел от них прежнего посадника и посадил своего.

  Этот поступок путивльцев очень замечателен: он показывает доверие ко внуку Мономахову и недоверие ко внукам Святославовым у самих жителей черниговских волостей. Неудивительно, что на той стороне Днепра так не любили Святославичей. В Путявле Изяслав и Давыдовичи взяли двор Святославов и все добро, какое нашли там, разделили на четыре части. Взяли 500 берковцев меду, 80 корчаг вина; взяли всю утварь из церкви Вознесения и 700 человек рабов. Узнавши, что Путивль взят, именье его пограблено и что Изяслав идет на него, хочет осадить в Новгороде, Святослав позвал на совет князей Ивана Юрьича, Ивана Ростиславича Берладника, дружину, половцев диких, дядей своих и спрашивал, что делать. Те отвечали ему: "Князь! Ступай отсюда, не мешкая; здесь тебе не при чем оставаться: нет ни хлеба, ничего; ступай в лесную землю; там тебе близко будет пересылаться с отцом своим Юрием". Святослав послушался и побежал из Новгорода в Корачев с женою и детьми и с женою брата своего Игоря. Из дружины одни пошли за ним, другие оставили его.

  Новгородцы-северские дали знать Изяславу и его союзникам, что Святослав убежал от них; это известие сильно раздосадовало Давыдовичей: они знали, что пока Святослав будет на свободе, до тех пор не перестанет отыскивать свободы брату. В сердцах Изяслав Давидович сказал братьям: "Пустите меня за ним; если ему самому удастся уйти от меня, тo жену и детей у него отниму, имение его возьму!" - и, взявши с собою три тысячи конной дружины, без возов, налегке отправился в погоню за Ольговичем, которому не оставалось более ничего делать, как или семью и дружину свою отдать в плен, или голову свою сложить. Подумав с союзными князьями, половцами и дружиною, он вышел навстречу к Давыдовичу и разбил его.

  Изяслав Мстиславич и Владимир Давыдович шли с полками вслед за Изяславом Давыдовичем и, остановившись в лесу, сели было обедать, как вдруг пригнал к ним один муж с вестию, что Изяслав разбит Ольговичем. Эта весть сильно раздосадовала Изяслава Мстиславича, который, по выражению летописца, был храбр и крепок на рать. Он выстроил свое войско и пошел на Святослава к Корачеву. На дороге встречали его беглецы из дружины Изяслава Давыдовича и присоединялись к войску. Самого Давыдовича долго не было, наконец, и он явился в полдень; князья шли весь этот день до ночи и остановились ночевать недалеко от Корачева, а Святослав, узнав о их приходе, ушел за лес в землю вятичей. Тогда Изяслав Мстиславич сказал Давыдовичам: "Каких хотели вы волостей, те я вам добыл: вот вам Новгород-Северский и все Святославовы волости; что же будет в этих волостях Игорево - рабы или товар какой, то мое; а что будет Святославовых рабов и товара, то разделим на части".

  Урядившись таким образом, Изяслав возвратился в Киев, а между тем Игорь Ольгович сильно разболелся в тюрьме и прислал сказать ему: "Брат! Я очень болен и прошу у тебя пострижения; хотел я этого, когда еще был князем; а теперь в нужде я сильно разболелся и не думаю, что останусь в живых". Изяслав сжалился и послал сказать ему: "Если была у тебя мысль о пострижении, то ты волен; а я тебя и без того выпускаю для твоей болезни". Над Игорем розняли верх тюрьмы и вынесли больного в келью; восемь дней он не пил, не ел, но потом ему полегчало, и он постригся в киевском Федоровском монастыре в схиме.